Голос в трубке вибрировал паникой. - Оля, где Миша?

Миша - это мой муж. И он - в Мюнхене.

- Миша в Мюнхене, в командировке, а что случилось?

- Фух, - голос выдохнул, стал похож на привычный голос брата мужа.

- Давно он там?

- Нет. Сегодня улетел. Даже вот летит ещё...

- Оль... Летит ещё? Ты когда в последний раз с ним разговаривала?

- Утром.

- Во сколько утром?

- Да черт тебя подери, Коль, что случилось-то?

- В Питере взрыв в метро. На перегоне между станциями. Есть погибшие, пострадавшие. Сейчас в списках значится Володько Михаил, 1982 года рождения. Я вот... Телефон у Миши молчит...

- Нет, Коль, все в порядке, Миша не в Питере, он в Мюнхене. Ужасно, опять теракт? Смертник? Давно? Много погибших?

- Оль...

- Ну что Оль? Зачем ему врать мне про Мюнхен, а самому лететь в Питер? Ты что Мишу не знаешь?

- Оль, у вас все хорошо?

- У нас все хорошо, Коль. С твоим братом все хорошо. Он будет сегодня есть копчёные колбаски с местным пивом, и будет чувствовать себя посчастливее нас с тобой вместе взятых.

- Когда он выйдет на связь, сразу сообщи, пожалуйста.

- Хорошо.

Я положила трубку, включила телевизор.

На экране показывали людей в крови, затопленную дымом станцию метро, выкорчёвыванный вагон, плачущего мужчину с грязным лицом, по которому мужские слёзы прокладывали чистые солёные дорожки.

Я зачем-то полезла в Интернет, посмотреть расписание Сапсанов. Я хотела понять, чисто теоретически, мой муж, который вышел из дома семь часов назад, мог оказаться в Питере, на перегоне между станциями метрополитена «Сенная площадь» и «Технологический институт"?

Я поняла, что мог. И на Сапсане, и на самолете, он мог там оказаться по времени. Но не мог по логике, ибо он никогда мне не врет.

Не потому что я такая фея и мне нельзя врать, не потому , что я наивна, а потому , что врать - очень накладно для совести. Это ж надо помнить, что соврал и как, продолжать плести паутину лжи, нервничать, скрываться, бояться разоблачения. Муж для этого слишком ленив и слишком любит себя.

Он бы сказал всё в лоб.

Мой телефон стал вибрировать сообщениями в мессенджеры. Страна примкнула к экранам телевизоров, люди читали списки погибших и пострадавших, плакали, ужасались, сочувствовали.

Что с Мишей? Где Миша? Миша ок? - бесновались мои мессенджеры.

Пиликали наперебой. Это писали наши друзья и родные, которые смотрели телевизор.

Сначала я всем отвечала, да, ок, он в Мюнхене. Потом я как-то резко устала и перестала отвечать.

Я набрала номер телефона мужа. Абонент не отвечает или временно не доступен. Временно, Оля, временно.

Я зашла в Интернет посмотреть, сколько лететь до Мюнхена. Не так долго. Уже мог бы долететь... Не звонит, не пишет что-то?

Я даже не знаю, из какого аэропорта он вылетает и во сколько. У него утром еще встреча вроде была...

"Долетели?" - написала я в вайбер мужа. Сообщение зависло, не доставленное и не просмотренное.

Я решила помолиться. Когда от нас ничего не зависит, сразу вспоминаешь о том, от кого зависит.

Я не знаю молитв. Только Отче наш. Иже еси на небеси.

Я стала молиться. Все люди молятся, чтобы что-то у Бога попросить. Но не просто попросить - и на, бери. Бог так не работает.

Когда просишь, надо что-то отдать. Что-то, что нужно Богу, а не что-то, что у тебя есть. Я стала думать, что это может быть...

- Я прошу у тебя, Господи, чтобы мой муж оказался жив... - произнесла я вслух и вдруг поняла, что не смотря на безграничное доверие мужу, я допускаю мысль, что...

Я заплакала. Прожила эту новость как если бы она подтвердилась.

- Если он останется жив, я каждый день буду говорить, что люблю его, - пообещала я Богу и подумала: " Но я и так это делаю".

- Я буду... буду ему хорошей женой, буду...

"Я и так хорошая жена, - подумала я.

- Нормальная.

Я не знаю, что надо сделать, чтобы быть еще лучше по меркам мужа? Если бы знала, сделала бы. Не пилить из-за носков под диваном? Выпихивать на рыбалку? Ну я могу, да..."

- О, я сделаю ему йогурт! - пообещала я Богу и пояснила.

- Мы купили недавно новую мультиварку, и там можно сделать йогурт, и муж давно просит домашний йогурт, а мне лень.

Зачем тратить время на то, что легко и удобно купить в магазине?

Но муж хочет домашнего йогурта, а я все что-то никак... Я эгоистка, да. Наверняка это просто...

Я веду лекции по личной эффективности и там иногда спрашиваю слушателей: что вы сделаете, если узнаете, что жить вам осталось месяц?

Люди представляют эту ситуацию, проживают её и дают честные ответы.

Проведу время с семьей, уволюсь с работы , попрошу прощения у бывшей жены. А я потом говорю, что вот, у каждого из вас теперь есть ответы на вопрос, что вы действительно хотите от вашей жизни сегодня. И не надо вам умирать, чтобы это получить. Приступайте. Выполняйте.

Но вот представить , что моего мужа больше нет, я не могу. Что я тогда сделаю? Домашний йогурт? Я не знаю, что предложить Богу взамен за жизнь мужа. Свою? Я не могу, у нас дети и младшая на груди.

Не грешить? Я бы рада, но как такое можно обещать? Человек слаб, и в принципе, рожден для ошибок.

Предложить праведность? Мне кажется, я и так живу на пределе доступной мне праведности, занимаюсь благотворительностью, открыто и тайно, заповеди соблюдаю, стараюсь жить по совести...

Когда я, обмотанная полотенцем, выхожу из ванны, муж шутит, что я мироточу))) Я заплакала. Я поняла, что очень люблю своего мужа. И за его шутки тоже.

У нас в жизни бывали разные времена, и иногда мне прямо хотелось его убить, и развестись, и задушить его от собственного бессилия перед невозможностью его изменить, но он - единственный мужчина в моем окружении, который всегда мог меня рассмешить, и с которым мне всегда интересно.

Все 15 лет нашей жизни, каждый день, я прожила... интересно.

Понимаете как это важно?

Я плакала и не могла понять, почему плачу. Ничего же не случилось, это не он... У меня завибрировал телефон. В вайбер пришла фотография. Селфи мужа с коллегами из Мюнхенского аэропорта. И ответ: "Долетели!"

Я зарыдала в голос. Из меня выходила нарастающая внутренняя паника.

Я со всей возможной тщательностью я, чтобы успокоиться, стала рассылать эту фотку друзьям.

Муж в порядке, вот он в Мюнхене, 5 минут назад.

У меня восстановился нормальный пульс и стремительно улучшилось настроение. Я подняла глаза на телевизор и представила, сколько людей сейчас молятся , чтобы имена пострадавших не принадлежали тем, кого они любят.

Я вдруг испытала сильную усталость. Как будто работала весь день на разгрузке вагонов. Оказывается, я сильно перенервничала.

Люди охотнее верят в плохое. Как будто готовность к этому зашифрована внутри нас, и к хорошим чудесам мы недоверчивы, до последнего не можем поверить, что нам повезло, а с плохим мы будто сразу смиряемся, будто ждём, "я так и знал"... Зазвонил телефон. Звонил муж.

- У меня телефон взбесился. Стоило мне улететь из страны, я сразу всем понадобился! Прям десятки звонивших! Все друзья сразу про меня вспомнили!! Не знаешь, что случилось? Что все меня ищут? Будто день Рождения...

Мне хотелось столько ему сказать. Как я переволновалась. Как я его люблю. Как я счастлива, что все в порядке. Что сегодня и правда "будто день Рождения"...

Как ужасно, что в другой семье у какой-то другой жены или мамы подтвердились худшие опасения... Но вместо этого я почему-то сказала:

- Миша, ну вот скажи, ну вот зачем?..

- Что зачем?

- Зачем варить йогурт самой, если можно его купить в магазине???

© Ольга Савельева