Бабушка на почте отправляла письма. Настоящие письма, в конвертах.

Много. Штук шесть. Или семь. Мне стало интересно. Кому эти письма?

— Бабуль, в наш век любое сообщение на другой конец света идет секунду. А вы пишете письма... Почему?

— Да... Сейчас все так быстро, скорость звука, мне не угнаться уже за вами. Я живу в своей скорости. Мир обгоняет меня. Но это ничего, я не тороплюсь.

— Я к тому, что если в этих письмах что-то важное, то... То может скорость звука - очень кстати.

— Важное... Ну как важное... В принципе, там написаны какие-то мои новости стариковские... Но главная новость - я еще жива, - бабушка смеется.

— Тогда понятно. Это чудесная новость и не важно, когда она доставлена, - соглашаюсь я.

— Она всегда кстати.

— Да. Это вы, молодые, спешите. А я уже везде успела.

— Здорово. А простите мне моё любопытство. Кому эти письма?

Бабушка смотрит на меня, будто оценивает, можно ли мне доверить тайну. И вдруг начинает плакать. Прямо на почте. Я растерялась. Опешила. Я не хотела ее обидеть.

— Ой, простите, простите меня... Я не хотела вас обидеть...

— Слезы без разрешения текут, - извиняется бабушка. — Воспоминания эти... Видите ли, я перед 9 мая всегда пишу письма. У моей бабушки было 14 детей. 14! Представляете? 12 богатырей и 2 дочки. Одна из этих дочек — мама моя. Богатырями сыновей своих дедушка мой называл. Так вот все 12 ушли на войну. А вернулся только один...

Бабушка закрывает лицо ладонями. Пытается унять слезы. Я тоже плачу. Прижимаю к себе своего единственного сына. Я даже представить себе это не могу... Господи, не допусти войны...

— Дедушка тоже не вернулся. Он был летчик-испытатель. Это был вечный бой за души. Когда стоит выбор: я или Родина - то выбора нет... Для них не было, понимаете?

Мы все, посетители на почте, молчим. Притихли. Слушаем. Понимаем ли? Нет, не понимаем. Просто верим.

— Могилу своего отца я нашла спустя 70 лет. Воинский мемориал в Калужской области. Искали всем миром. Столько людей помогали... И могилы всех моих, кто... Я должна сказать им спасибо. И вот, говорю, - она кивает на почтовый ящик.

Я поняла. Она пишет письма-благодарности всем, кто помогал искать могилы ее родных людей, погибших на войне, всем, для кого память — не просто слово. Я переполнена эмоциями. Мне хочется обнять бабушку. Но мне неловко.

— Как Вас зовут?

— Таина.

— Таина? Какое нежное и необычное имя...

— Да. Тайна, покрытая мраком, - бабушка наконец улыбается.

Мы вместе выходим с почты. Я совсем забыла, зачем приходила. Мы с Таиной почти деремся, когда я перекладываю ей пирожные, купленные детям.

— Ну что вы, Ну зачем? - сердится Таина.

Ну вот как объяснить ей, что "спасибо" - недостаточно, что невозможно хочется хоть чем-то отблагодарить её за эти эмоции, за эту безжалостную правду, за память, за слезы, за письма, за всё.

Я настойчиво предлагаю ее довезти до дома.

Но Таина отказывается.

— Такая погода хорошая, - говорит она. — Сколько у меня еще будет таких...погод...

Я понимаю, о чем она. Возможно, когда-нибудь Таина обманет адресата. Письмо придет и скажет: "Я еще жива". А это будет не правдой. Ведь письма очень долго идут...

— Оля, а хотите , я вам напишу письмо? - вдруг спрашивает Таина.

— Очень хочу. Очень. - мои глаза снова наполняются слезами.

— Дайте адрес...

Я записываю свой домашний адрес на клочке бумаги, отдаю Таине. Она бережно убирает его в блокнот. Она обязательно напишет мне письмо. Мы с детьми машем Таине и смотрим, как она неторопливо идет к своему дому... Я буду очень-очень ждать ее письма. Письма, в котором будет написано много разных "стариковских" новостей. Но я прочту в нем между строк самую главную новость: я еще жива. И буду очень верить, что письмо меня не обмануло...

© Ольга Савельева